ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.
Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему.
Всё смешалось в доме Облонских. Жена узнала, что муж был в связи с бывшею в их доме Француженкою-гувернанткой, и объявила мужу, что не может жить с ним в одном доме. Положение это продолжалось уже третий день и мучительно чувствовалось и самими супругами, и всеми членами семьи, и домочадцами. Все члены семьи и домочадцы чувствовали, что нет смысла в их сожительстве и что на каждом постоялом дворе случайно сошедшиеся люди более свяэаны между собой, чем они, члены семьи и домочадцы Облонских. Жена не выходила из своих комнат, мужа третий день не было дома. Дети бегали по всему дому, как потерянные; Англичанка поссорилась с экономкой и написала записку приятельнице, прося приискать ей новое место; повар ушел еще вчера со двора, во время обеда; черная кухарка и кучер просили расчета.
На третий день после ссоры князь Степан Аркадьич Облонский - Стива, как его звали в свете, - в обычайный час, то есть в 8 часов утра, проснулся не в спальне жены, а в своем кабинете, на сафьянном диване. Он повернул свое полное, выхоленное тело на пружинах дивана, как бы желая опять заснуть надолго, с другой стороны крепко обнял подушку и прижался к ней щекой; но вдруг вскочил, сел на диван и открыл глаза.
«Да, да, как это было? - думал он, вспоминая сон. - Да, как это было? Да! Алабин давал обед в Дармштадте; нет, не в Дармштадте, а что-то американское. Да, но там Дармштадт был в Америке. Да, Алабин давал обед на стеклянных столах, да, - и столы пели: Il mio tesoro, [[Мое сокровище,]] и не Il mio tesoro, a что-то лучше, и какие-то маленькие графинчики, и они же женщины», вспоминал он.
Глаза Степана Аркадьича весело заблестели, и он задумался улыбаясь. «Да, хорошо было, очень хорошо. Много еще там было отличного, да не скажешь словами и мыслями даже наяву не выразишь». И, заметив полосу света, пробившуюся с боку одной из суконных стор, он весело скинул ноги с дивана, отыскал ими шитые женой (подарок ко дню рождения в прошлом году), обделанные в золотистый сафьян туфли и по старой, девятилетней привычке, не вставая, потянулся рукой к тому месту, где в спальне у него висел халат. И тут он вспомнил вдруг, как и почему он спит не в спальне жены, а в кабинете; улыбка исчезла с его лица, он сморщил лоб.
«Ах, ах, ах! Аа!...» замычал он, вспоминая всё, что было. И его воображению представились опять все подробности ссоры с женою, вся безвыходность его положения и мучительнее всего собственная вина его.
«Да! она не простит и не может простить. И всего ужаснее то, что виной всему я, - виной я, а не виноват. В этом-то вся драма, - думал он. - Ах, ах, ах!» приговаривал он с отчаянием, вспоминая самые тяжелые для себя впечатления из этой ссоры.
Неприятнее всего была та первая минута, когда он, вернувшись из театра, веселый и довольный, с огромною грушей для жены в руке, не нашел жены в гостиной; к удивлению, не нашел ее и в кабинете и наконец увидал ее в спальне с несчастною, открывшею всё, запиской в руке.
Она, эта вечно озабоченная, и хлопотливая, и недалекая, какою он считал ее, Долли, неподвижно сидела с запиской в руке и с выражением ужаса, отчаяния и гнева смотрела на него.
Что это? это? - спрашивала она, указывая на записку.
И при этом воспоминании, как это часто бывает, мучало Степана Аркадьича не столько самое событие, сколько то, как он ответил на эти слова жены.
С ним случилось в эту минуту то, что случается с людьми, когда они неожиданно уличены в чем-нибудь слишком постыдном. Он не сумел приготовить свое лицо к тому положению, в которое он становился перед женой после открытия его вины. Вместо того чтоб оскорбиться, отрекаться, оправдываться, просить прощения, оставаться даже равнодушным - все было бы лучше того, что он сделал! - его лицо совершенно невольно («рефлексы головного мозга», подумал Степан Аркадьич, который любил физиологию), совершенно невольно вдруг улыбнулось привычною, доброю и потому глупою улыбкой.
Эту глупую улыбку он не мог простить себе. Увидав эту улыбку, Долли вздрогнула, как от физической боли, разразилась, со свойственною ей горячностью, потоком жестоких слов и выбежала из комнаты. С тех пор она не хотела видеть мужа.
«Всему виной эта глупая улыбка», думал Степан Аркадьич.
«Но что же делать? что делать?» с отчаянием говорил он себе и не находил ответа.
"Анна Каренина". Встреча на станции Бологое
Cемидесятые годы позапрошлого века были периодом быстрого развития капитализма в России. Наряду с ростом промышленности и торговли в стране шел процесс обнищания и обезземеливания деревни. Крестьяне голодали, разорялись, забрасывали землю и уходили в города, где обрекали себя на новые ужасы разорения и бездомной жизни.
Лев Толстой знал бедственное положение русской деревни.
70-е годы - период особенно интенсивных и мучительных раздумий Толстого над социальными проблемами эпохи. В эти годы Лев Толстой еще больше проникается ненавистью к господствующим формам угнетения, еще ближе подходит к миропониманию патриархального крестьянства.
Свидетельством глубоких раздумий великого художника о судьбе своей страны, его неустанных поисков выхода из социального тупика явился роман «Анна Каренина».
«Анна Каренина» - одно из крупнейших творений Толстого. С большой силой поставлены в нем коренные вопросы жизни пореформенной России, отражены социальные сдвиги, происшедшие в стране после «реформы» 1861 г.
"Анна Каренина". Свидание Анны с сыном
В центре сюжета романа - трагедия молодой, одаренной, полной жизненных сил женщины, пришедшей в столкновение с лживой моралью великосветской дворянской среды. Душевная драма Анны, разорвавшей узы неравного брака, ханжеское отношение к ней со стороны великосветского общества показаны Толстым как типический конфликт эпохи, как столкновение человечности с бездушием, искренности с лицемерием в период торжества «господина Купона».
Уже с первых страниц произведения мы ощущаем переломный характер эпохи, изображенной в романе, зыбкость и шаткость господствующих отношений. «Все смешалось в доме Облонских». Все смешалось в окружающей жизни. Родовая аристократическая знать разоряется. Хозяевами жизни выступают дельцы Болгариновы и купцы Рябинины. «Рюрикович» Облонский униженно высиживает в приемной банкира, чтобы получить «доходное место».
"Анна Каренина". Сенокос
Трагедия Анны, ее одиночество и обреченность вызваны не только тем, что она пренебрегла - во имя жизни - лживыми, лицемерными законами дворянской среды, но и тем, что в новых условиях жизни ей противостоят законы буржуазной морали, еще более жестокие и бесчеловечные.
Честная и искренняя Анна с ее стремлением к большой и чистой любви органически не приемлет нравов, порожденных буржуазными отношениями; ей столь же противны «свободные» нравы салона Бетси Тверской, сколь и мертвящая чопорность кружка графини Лидии Ивановны.
И в этой безысходности, в непримиримом столкновении естественных стремлений живого человека с лицемерной моралью собственнического мира заключена причина трагической гибели Анны.
С большой силой поставлены в романе и проблемы экономического развития пореформенной России. На страницах романа проходят многочисленные образы помещиков (Свияжский, Степан Васильевич и др.), ощущающих кризис пореформенного хозяйства и ищущих выхода из него в еще большей эксплуатации народа. Все их поиски, разумеется, обречены на провал. Честными и глубокими являются идейные искания Константина Левина.
Левин решительно отвергает крепостническую систему хозяйства, основанную на порабощении крестьян. Он не приемлет и буржуазных порядков, отстаиваемых Кознышевым, Свияжским и другими либералами. Левин ищет путь к «бескровной революции», путь сочетания интересов помещиков и крестьян. Однако реальная действительность разрушает его утопические иллюзии.
Глубоко ошибочным является и тот «смысл жизни», к которому приходит Левин под влиянием слов старика Фоканыча, призывающего жить «по-божьи». И тем не менее образ Левина - человека, близкого к народу, бесстрашного правдоискателя - один из самых ярких положительных образов русской литературы XIX в.
Значительное место в романе занимают картины народной жизни, показанные с теплотой и лиризмом. Высокие душевные качества крестьян, их честность и трудолюбие противопоставлены моральной низости и душевной опустошенности господствующих классов.
Портрет М.А.Гартунг
Работа над романом «Анна Каренина» длилась пять лет - с 1873 по 1877 г. Вначале он был задуман как произведение, посвященное главным образом проблемам семьи и брака, - его содержание сосредоточивалось исключительно вокруг семейной трагедии Карениных. «В «Анне Карениной» я люблю мысль семейную», - говорил Лев Толстой. Однако, как всегда у Толстого, в процессе работы замысел произведения значительно расширился, углубился, и роман о семейной драме перерос в обширное эпическое повествование о всей пореформенной жизни России.
Роман «Анна Каренина» печатался в журнале «Русский вестник» в 1875-1877 гг. Последняя - восьмая - часть романа вышла отдельным изданием в 1877 г.
По выходе в свет роман вызвал бурные и противоречивые отклики. Революционно-демократическая критика (В. В. Стасов) отметила выдающиеся художественные достоинства нового произведения Толстого. Либеральная и народническая критика обрушилась на роман с резкими нападками.
Роман «Анна Каренина» был одним из любимых произведений В. И. Ленина. По свидетельству Н. К. Крупской, он много раз читал и перечитывал это произведение.
В экспозицию зала включены материалы, характеризующие творческую историю «Анны Карениной», и иллюстрации к роману.
ЭКСПОНАТЫ
ПОРТРЕТ ТОЛСТОГО. И. Н. Крамской. Масло. 1873 г. Копия Н. В. Орлова.
Портрет Л. Н. Толстого работы И. Н. Крамского является одним из лучших прижизненных портретов писателя. Художник рисовал Толстого в период его работы над романом «Анна Каренина». Оригиналы портрета находятся в Третьяковской галерее и в яснополянском доме Толстого.
Мария Александровна Гартунг – дочь А.С.Пушкина. Толстой встречался с ней в Туле в 70-х гг. Некоторые черты ее внешнего облика Лев Толстой придал Анне Карениной.
Мария Алексеевна Дьякова-Сухотина – сестра близкого друга Л.Н.Толстого Д.А.Сухотина. Некоторые обстоятельства
ее неудачного брака с М.С.Сухотиным нашли отражение у Анны Карениной в описании ее семейной жизни.
В рукописном отделе музея Л.Н.Толстого хранится одиннадцать вариантов начала романа “Анна Каренина”.
Роман Льва Николаевича Толстого «Анна Каренина» является классикой русской литературы и одним из наиболее известных произведений писателя. Сам писатель говорил, что это роман о современности, то есть о том времени, в котором жил он сам, - второй половине 19 века, периоде после отмены крепостного права. И в этом произведении очень ясно показано неустройство государства, непривычное для общества отсутствие крепостных, неподготовленность многих к этому и неприятие перемен.
Эту книгу можно назвать книгой о глубокой и противоречивой человеческой душе. С одной стороны, она хочет оставаться светлой, чистой и честной, с другой – она всегда стремится к счастью. И случается довольно часто, что первое вступает в противоречие со вторым.
Это роман о любви, здесь она предстаёт как то, благодаря чему одни семьи создаются, а иные – разрушаются. Иногда приходится делать сложный выбор на пути к счастью, только будет ли это счастье, никто не может сказать с уверенностью. Поэтому так много трагедий в любви. Главная героиня этого романа, оставившая мужа и сына ради любимого человека, пожертвовавшая всем, но всё равно чувствующая щемящую тоску в душе и безысходность, подтверждает этот факт.
В романе затрагивается вопрос веры. Есть те, кто постоянно говорит о Боге, о важности веры, а есть то, кто отрицает его существование. Хотя порой лишь к концу жизни начинаешь осознавать, как часто Бог помогал тебе преодолеть препятствия и не сдаться перед лицом трудностей.
Писатель говорит и об общественном мнении, традициях того времени. Анна Каренина была всеми осуждаема, и, может быть, на её судьбе сказалось влияние других людей и норм общества. Кажется, что в современном мире у неё было бы больше шансов стать счастливой. Такое обилие поднимаемых вопросов, глубина рассматриваемых тем и делают это произведение выдающимся и обязательным к прочтению.
На нашем сайте вы можете скачать книгу "Анна Каренина" Толстой Лев Николаевич бесплатно и без регистрации в формате epub, fb2, pdf, txt, читать книгу онлайн или купить книгу в интернет-магазине.
Лев Николаевич Толстой
АННА КАРЕНИНА
Мне отмщение, и аз воздам
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему.
Все смешалось в доме Облонских. Жена узнала, что муж был в связи с бывшею в их доме француженкою-гувернанткой, и объявила мужу, что не может жить с ним в одном доме. Положение это продолжалось уже третий день и мучительно чувствовалось и самими супругами, и всеми членами семьи, и домочадцами. Все члены семьи и домочадцы чувствовали, что нет смысла в их сожительстве и что на каждом постоялом дворе случайно сошедшиеся люди более связаны между собой, чем они, члены семьи и домочадцы Облонских. Жена не выходила из своих комнат, мужа третий день не было дома. Дети бегали по всему дому, как потерянные; англичанка поссорилась с экономкой и написала записку приятельнице, прося приискать ей новое место; повар ушел еще вчера со двора, во время обеда; черная кухарка и кучер просили расчета.
На третий день после ссоры князь Степан Аркадьич Облонский – Стива, как его звали в свете, – в обычный час, то есть в восемь часов утра, проснулся не в спальне жены, а в своем кабинете, на сафьянном диване… Он повернул свое полное, выхоленное тело на пружинах дивана, как бы желая опять заснуть надолго, с другой стороны крепко обнял подушку и прижался к ней щекой; но вдруг вскочил, сел на диван и открыл глаза.
«Да, да, как это было? – думал он, вспоминая сон. – Да, как это было? Да! Алабин давал обед в Дармштадте; нет, не в Дармштадте, а что-то американское. Да, но там Дармштадт был в Америке. Да, Алабин давал обед на стеклянных столах, да, – и столы пели: – Il mio tesoro, и не Il mio tesoro, а что-то лучше, и какие-то маленькие графинчики, и они же женщины», – вспоминал он.
Глаза Степана Аркадьича весело заблестели, и он задумался, улыбаясь. «Да, хорошо было, очень хорошо. Много еще там было отличного, да не скажешь словами и мыслями даже наяву не выразишь». И, заметив полосу света, пробившуюся сбоку одной из суконных стор, он весело скинул ноги с дивана, отыскал ими шитые женой (подарок ко дню рождения в прошлом году), обделанные в золотистый сафьян туфли и по старой, девятилетней привычке, не вставая, потянулся рукой к тому месту, где в спальне у него висел халат. И тут он вспомнил вдруг, как и почему он спит не в спальне жены, а в кабинете; улыбка исчезла с его лица, он сморщил лоб.
«Ах, ах, ах! Ааа!..» – замычал он, вспоминая все, что было. И его воображению представились опять все подробности ссоры с женою, вся безвыходность его положения и мучительнее всего собственная вина его.
«Да! она не простит и не может простить. И всего ужаснее то, что виной всему я, виной я, а не виноват. В этом-то вся драма, – думал он. – Ах, ах, ах!» – приговаривал он с отчаянием, вспоминая самые тяжелые для себя впечатления из этой ссоры.
Неприятнее всего была та первая минута, когда он, вернувшись из театра, веселый и довольный, с огромною грушей для жены в руке, не нашел жены в гостиной; к удивлению, не нашел ее и в кабинете и, наконец, увидал ее в спальне с несчастною, открывшею все, запиской в руке.
Она, эта вечно озабоченная, и хлопотливая, и недалекая, какою он считал ее, Долли, неподвижно сидела с запиской в руке и с выражением ужаса, отчаяния и гнева смотрела на него.
– Что это? это? – спрашивала она, указывая на записку.
И при этом воспоминании, как это часто бывает, мучала Степана Аркадьича не столько самое событие, сколько то, как он ответил на эти слова жены.
С ним случилось в эту минуту то, что случается с людьми, когда они неожиданно уличены в чем-нибудь слишком постыдном. Он не сумел приготовить свое лицо к тому положению, в которое он становился перед женой после открытия его вины. Вместо того чтоб оскорбиться, отрекаться, оправдываться, просить прощения, оставаться даже равнодушным – все было бы лучше того, что он сделал! – его лицо совершенно невольно («рефлексы головного мозга», – подумал Степан Аркадьич, который любил физиологию), совершенно невольно вдруг улыбнулось привычною, доброю и потому глупою улыбкой.
Эту глупую улыбку он не мог простить себе. Увидав эту улыбку, Долли вздрогнула, как от физической боли, разразилась, со свойственною ей горячностью, потоком жестоких слов и выбежала из комнаты. С тех пор она не хотела видеть мужа.
«Всему виной эта глупая улыбка», – думал Степан Аркадьич.
«Но что же делать? что делать?» – с отчаянием говорил он себе и не находил ответа.
Степан Аркадьич был человек правдивый в отношении к себе самому. Он не мог обманывать себя и уверять себя, что он раскаивается в своем поступке. Он не мог теперь раскаиваться в том, что он, тридцатичетырехлетний, красивый, влюбчивый человек, не был влюблен в жену, мать пяти живых и двух умерших детей, бывшую только годом моложе его. Он раскаивался только в том, что не умел лучше скрыть от жены. Но он чувствовал всю тяжесть своего положения и жалел жену, детей и себя. Может быть, он сумел бы лучше скрыть свои грехи от жены, если б ожидал, что это известие так на нее подействует. Ясно он никогда не обдумывал этого вопроса, но смутно ему представлялось, что жена давно догадывается, что он не верен ей, и смотрит на это сквозь пальцы. Ему даже казалось, что она, истощенная, состарившаяся, уже некрасивая женщина и ничем не замечательная, простая, только добрая мать семейства, по чувству справедливости должна быть снисходительна. Оказалось совсем противное.
«Ах, ужасно! ай, ай, ай! ужасно! – твердил себе Степан Аркадьич и ничего не мог придумать. – И как хорошо все это было до этого, как мы хорошо жили! Она была довольна, участлива детьми, я не мешал ей ни в чем, предоставлял ей возиться с детьми, с хозяйством, как она хотела. Правда, нехорошо, что она была гувернанткой у нас в доме. Нехорошо! Есть что-то тривиальное, пошлое в ухаживанье за своею гувернанткой. Но какая гувернантка! (Он живо вспомнил черные плутовские глаза m-lle Roland и ее улыбку.) Но ведь пока она была у нас в доме, я не позволял себе ничего., И хуже всего то, что она уже… Надо же это все как нарочно! Ай, ай, ай! Аяяй! Но что же, что же делать?»
Ответа не было, кроме того общего ответа, который дает жизнь на все самые сложные и неразрешимые вопросы. Ответ этот: – надо жить потребностями дня, то есть забыться. Забыться сном уже нельзя, по крайней мере до ночи, нельзя уже вернуться к той музыке, которую пели графинчики-женщины; стало быть, надо забыться сном жизни.
«Там видно будет, – сказал себе Степан Аркадьич и, встав, надел серый халат на голубой шелковой подкладке, закинул кисти узлом и, вдоволь забрав воздуха в свой широкий грудной ящик, привычным бодрым шагом вывернутых ног, так легко носивших его полное тело, подошел к окну, поднял стору и громко позвонил. На звонок тотчас же вошел старый друг, камердинер Матвей, неся платье, сапоги и телеграмму. Вслед за Матвеем вошел и цирюльник с припасами для бритья.
Под влиянием идеологии нам внушали, что Анна Каренина – тонко чувствующая натура, способная жертвовать ради любви. Но так ли считал автор?
«Анна Каренина» – пронзительная драма о вечных ценностях. Школьникам книгу не задают, и выпускники зачастую не знают даже, кто написал «Анна Каренина». Это первое в русской литературе произведение такого масштаба, где на передний план выходит этика и психология семейной жизни. Так называемый современный человек, образованный, не чуждый цивилизации, уже не слишком верит в бога, не слишком боится греха и зачастую пренебрегает традиционными ценностями: верностью, долгом, честью. XIX век, наследующий эпохе Просвещения, привнес в общество легкомысленное отношение к пороку, и Лев Толстой рисует, как эти новые типажи взаимодействуют с теми, кто остался верен домостроевским традициям.
Сюжетных линии три, и ни в коем случае нельзя думать, будто одна из них главная, а другие второстепенные: любовь Анны и Вронского, любовь Левина и Кити, нелюбовь Стивы и Долли. Все герои важны, все несут смысловую нагрузку, и проходных персонажей в романе нет.
Краткое содержание романа Толстого “Анна Керенина” (если, конечно, допустимо в отношении шедевра слово «краткость») можно изложить так. Анна, благополучная дама, живущая в браке с уважаемым и достойным человеком и воспитывающая горячо обожаемого сына, встречает Вронского, влюбляется в него и вступает на путь адюльтера. Поскольку Вронский до встречи с этой роковой красавицей ухаживал за Кити, то теперь следует разрыв. А Кити буквально накануне отказала Левину, который делал ей предложение, лишь потому, что надеялась на предложение от Вронского . Целый клубок трагедий.
На фоне этих страстей старшая сестра Кити Долли ссорится со своим ветреным мужем Стивой, опять же из-за адюльтера. Стива – брат Анны, ветреность – их семейная черта. Недаром в эпизоде автор показывает нам и их мать – очаровательную старушку, которой есть что порассказать про свои молодые годы. Анна же, пытаясь примирить супругов, легко надевает любые маски. С братом она говорит одно, с Долли же совсем другое.
Но давать советы – не в ее положении. Чем дольше тянется ее роман с Вронским, тем больше людей узнает о нем, и вот уже муж вынужден напомнить ей о приличиях. И, словно назло, помнить о приличиях Анна не желает. Каренин решается на развод отнюдь не так легко, как это показано в сотне экранизаций. Толстой сделал этого героя серьезным и основательным человеком. Он решает моральную дилемму, он страдает, что приходится идти на крайнюю меру, он перебрал все возможные и невозможные пути решения этой предельно деликатной проблемы. И он все прощает, когда из-за родильной горячки жена оказывается при смерти.
Но Анна выжила и снова пустилась во все тяжкие. Во время болезни она пристрастилась к морфию. Более того, она уже не хочет разводиться. Она хочет жить с Вронским и их общей дочкой, оставаясь женой Каренина. Недаром Толстой назвал их обоих – мужа и любовника – одним именем – Алексей. В разговорах она аргументирует нежелание разводиться тем, что при разводе муж отберет у нее сына, Сережу. Но ведь Сережа и так с отцом, и отец в любом случае не допустил бы, чтобы Анна забрала его в свою новую семью. Да и дочку, которую прижила от любовника, героиня, нельзя сказать, чтоб очень любила…
Кульминация наступает вовсе не из-за Сережы, а из-за того, что Вронский якобы стал меньше любить ее. Она ради него пренебрегла мнением света, а он ее стыдится. А между тем, Вронский похоронил свою карьеру из-за этой «неподобающей связи», потерял знакомства и страшно осложнил отношения со своими родными. Из-за ссоры с любовником, из-за лишней дозы морфия, из-за свидания с сыном в его День рождения эмоционально нестабильная Анна бросается под поез
д. В глубоком раскаянии Вронский записывается добровольцем и едет воевать на Балканы.
Главные герои романа и анализ концовки
Однако роман-эпопея на этом не заканчивается. Толстому важны и другие его персонажи. Левин все-таки женится на Кити, и их брак, уж не сомневайтесь, будет основан на традиционных ценностях. Долли простила мужа, и не потому, что он изменился к лучшему, а потому что она – хорошая христианка и любит своих детей. Одно можно сказать уверенно, что Лев Николаевич Толстой мощнейший писатель классик а “Анна Каренина” одно из его лучших произведений.
Моральная сторона
Именно эти истины и утверждаются в романе толстого – “Анна Каренина”. Под давлением идеологизированной морали долго считалось, что это роман о передовой тонко чувствующей женщине, которая пренебрегла прогнившими условностями светского общества, разумеется, насквозь ханжеского, ради свободной любви.
Эта точка зрения предполагала, что симпатии автора всецело на стороне Анны Карениной, но при более внимательном прочтении оказывается, что это не так. Все симпатии савтора принадлежат Долли, Кити и Левину, а эти герои считают Анну фальшивой и безнравственной, и именно авторское отношение выражается в этой оценке.
Единственная после Толстого и его романа «Анна Каренина», кто написал наиболее психологически глубокое и детальное исследование, это Наталья Воронцова-Юрьева, которая в 2006 году представила статью «Анна Каренина. Не Божья тварь».
Видео.
В видео ролике интересный материал о том, в какое время было написано это произведение.
